KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Дмитрий Левинский - Мы из сорок первого… Воспоминания

Дмитрий Левинский - Мы из сорок первого… Воспоминания

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дмитрий Левинский, "Мы из сорок первого… Воспоминания" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Работы у нас с Даниловым было много, но я находил время развлекаться. Из письма Нине от 30 марта: «Сегодня решил сходить познакомиться с Одесским театром Революции. Была поставлена „Мораль пани Дульской“. После театра пошел по Одессе, куда глаза глядят. Центр напоминает Ленинград. Публика одесского центра забьет нашу, наводняющую Невский. Очень много попадается моряков торгового флота, но больше всего в Одессе военных. А я, „доблестный страж юго-западных рубежей“, развернув плечи, с самодовольной улыбкой, большими шагами шагал через залитый солнцем и наполненный музыкой и весельем город, чувствуя себя в этом кипучем водовороте жизни каким-то чужим и враждебным. А в Ленинграде не так, там не такой народ, как в этой „шикарной“, подозрительной Одессе. Здесь тебя боятся, а там уважают и любят. Какая-то не советская Одесса! Одесса… маклеров, дельцов и шулеров.

С какой теплотой и душевностью встречали нас украинские села в июле прошлого года во время похода, была настоящая демонстрация чувств. А молдавские селения наши, пограничные, встретили нас притихшие, настороженные, с тревогой выжидающие: „Зачем они сюда пришли? Почему их так много?“

Одесса — красивый, построенный на холмах в несколько ярусов город, и люди красивые, но нехорошие. Нинка! Не шовинизм ли это у меня?

Военная служба хороша, но только не в мирное время, когда она вычеркивает из твоей жизни несколько лет. Уж лучше, если и вычеркнет всю жизнь, да с толком». О, ужас! Как спорно и неумно это звучит.

В первых числах апреля установилось настоящее лето, и я открыл купальный сезон, а с 1-го апреля бросил курить с условием: закурю вновь только в случае увольнения в запас (по-видимому, от радости) или в случае начала войны (от горя?).

Утренние занятия теперь проводили на море. Много купались…

И опять тревожный сигнал. Из письма Нине от 13 апреля: «Только что запечатал комнату. Приходил разводящий, рассказал мне, что сегодня под вечер наши летчики посадили на окраине Одессы турецкий самолет. Завтра узнаю точно — вообще, очень возможно…»

На этом переписка 1939–1941 годов обрывается. Письма за апрель-июнь 1941 года не сохранились…


Тем временем агрессивный союз завершил формирование своих рядов. Помимо Германии, Италии и Японии к маю 1941 года в него вошли Румыния, Венгрия, Болгария, Словакия, Хорватия и Финляндия. Практически входила и Греция, но она к тому времени не была независимым государством, будучи расчленена и поделена между Германией и Италией. Теперь возможными объектами последующих ударов со стороны германской военной машины были Великобритания и Советский Союз. Что выберет Гитлер?

По предположениям В. Суворова, Гитлер уже перенацелился с Англии на СССР и готовился осуществлять план «Барбаросса». Это было видно всем, кто хотел видеть, хотя сам план агрессии находился под строжайшим секретом, и о нем не знали. Агрессия против СССР должна была явиться логическим продолжением борьбы Германии за мировое господство.

По В. Суворову, Сталин упорно готовил собственное выступление, запланированное якобы на июль 1941 года, и не принимал во внимание вероятность опережающего удара Германии.

Если предположить, что В. Суворов ошибается, то тогда возникает масса вопросов, которые остаются без ответов.

1. Чем объяснить полную «открытость» западных границ? Все так и было, как подробно описывает В. Суворов. Укрепления не строились. Мы только делали вид, что их возводим. Даже на старой границе укрепления демонтировались и разоружались под разными предлогами и без них.

2. Почему аэродромы располагались вблизи границы? На случай собственного наступления? Другого объяснения не найти.

3. Почему базы снабжения горючим, боезапасом и прочим располагались вблизи границы? Опять другого объяснения не найти.

4. Почему накануне войны, 21 июня 1941 года, на заседании Политбюро были юридически оформлены фронты, существовавшие якобы с начала 1941 года? В мирное время фронты не создают, тем более если не верят в агрессию Гитлера. Выходит, Сталин сам готовился наступать?

Много вопросов и все без ответов. Также В. Суворов утверждает, что 12–15 июня 1941 года всем западным приграничным округам — а их пять — был отдан приказ: все дивизии выдвинуть на границу.

Со своей стороны должен заявить, что наша 150-я стрелковая дивизия, расположенная в 200 километрах от границы, такого приказа не получала, или такое отстояние не в счет? Ниже я более подробно остановлюсь на мерах, принятых командованием Одесского военного округа накануне войны.

Я склонен согласиться с В. Суворовым, что Сталин хотел наступать, но <…> летом 1941 года он готов не был, Гитлер и тут опередил его…


А пока мы с Даниловым продолжали корректировать давно утвержденный мобплан 1941 года, тщательно уточняя детали. Когда мы оставались вдвоем, то, нарушая служебную субординацию, обращались друг к другу, как на «гражданке»: «Павел Александрович» и «Дмитрий».

Будучи дежурным по штабу, — а дежурить мне приходилось довольно часто, — мне не раз доводилось докладывать командиру дивизии:

— Товарищ генерал! Полк находится на занятиях. Происшествий нет. Дежурный по штабу…

Генерал-майор Пастревич — командир дивизии — был невысокого роста, полный, квадратного телосложения и почти всегда — в кожаном полупальто.

Подходил май. Впервые я не был участником торжественного парада: «штабные крысы» на парад не ходят. В этом я ощутил свою неполноценность и несколько дней переживал.

В мае произошло еще одно событие: неожиданно Данилов, вызвавший в Одессу свою жену и двух сыновей, получил приказ выехать в округ на курсы усовершенствования командного состава. Его подчиненный от своих курсов отвертелся, а начальник вынужден был поехать.

Я горевал по Данилову. Мы с ним хорошо сработались. Кто его заменит? Данилов почему-то был уверен, что его преемнике работой не справится, но он ошибся.

На место Данилова прибыл новый ПНШ-3 — капитан Батеха. По натуре, комплекции, характеру это был человек совершенно противоположного склада. Но поскольку идейная база была идентичной, то, конечно, капитан прекрасно справился со своими служебными обязанностями. Мы с ним сразу сработались. Почти всю первую неделю мы вдвоем разъезжали по городу.

В отличие от Данилова Батеха стремился лично побывать в каждом райвоенкомате и в остальных местах. К концу рабочего дня у него всегда поднималось настроение от удачных поездок, ион на обратном пути даже напевал разные мелодии. Со стороны на нас посмотреть — два мальчишки, а не ответственные сотрудники разведуправления! Совместная работа захватывала и увлекала нас обоих, доставляя наслаждение, несмотря на то, день был или ночь…

А война приближалась, и мы уже чувствовали ее дыхание. На улицах Одессы в те июньские дни можно было встретить и совсем еще девочку в форме военфельдшера, лицо которой впервые сделалось серьезным; и почтенного папашу с дитятей на руках, гуляющего в выходной день в окружении всего семейства — это командиры запаса, призванные на учебные сборы. Трудной окажется их судьба. Им, как и всем нам, придется через неделю идти на войну. А кто из нас вернется с войны?

В июне в наш полк прибыли служить молодые ребята 1923 года рождения, только что окончившие десятилетку и призванные в армию. Из них скомплектовали очередную полковую школу: интеллект десятиклассников в армии пропадать не должен!

Полк снова вышел в лагеря. Они были в трех трамвайных остановках от военного городка. Я находился попеременно то там, то в штабе. Лето было жаркое, и я много купался в море. Иногда в свободное время садился на трамвай и ехал в лагерь сражаться в шахматы со своим постоянным партнером — начальником штаба полка капитаном Овчинниковым Николаем Григорьевичем. Мы с ним ночами дулись в шахматы, выигрывая попеременно. И это — накануне войны: полнейшая беспечность и старших, и младших по званию!

Обмундирование на мне было новое. Перед праздником 1 Мая получил сержантские треугольнички — на этот раз отвертеться не удалось, но думаю, что теперь это на сроках службы не отразилось бы, поскольку вот-вот должна была начаться война.

Насколько были осведомлены о вероятной войне командир полка, начальник штаба, капитан Батеха, наконец? Понятно, что стратегические планы Политбюро и Генштаба, которые были, а их не могло не быть, тщательно скрывались от командного состава армии. Это и неудивительно, если вспомнить, сколько германских, японских и других «шпионов» было даже среди первых Маршалов Советского Союза! А тем более командиры корпусов, дивизий, полков никогда вообще не посвящались до последнего часа, когда уже было пора выступать. Но какая-то информация должна была просачиваться? Поскольку ПНШ-3 по разведке и мобработе, равно как и командир полка, ничего подобного и не подозревали, то можно только предполагать высочайшую степень секретности таких стратегических планов. В курсе дела могло быть только ограниченное число генералов Генштаба.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*